Я помню, я горжусь!

Все дальше и дальше от нас огненные годы Великой Отечественной войны. Все меньше и меньше остается с нами ветеранов, поэтому нужно как можно быстрее собирать информацию об этом трудном, героическом периоде истории. В наше время как-то помельчали юноши сейчас, интересы сплошь и рядом меркантильные: где бы поудобнее устроиться в жизни, в армию боятся и не хотят идти служить, думают только о личном благополучии. Я хочу познакомить вас с настоящим Мужчиной, каким был мой прадедушка, – Титовым Павлом Андреевичем.

Павел Титов был призван на фронт в 1941 году. Воевал на Ленинградском, Украинском фронтах, освобождал Белоруссию, участвовал в прорыве блокады Ленинграда и освобождении Румынии. Был ранен. 5 мая 1945 года приказом командующего бронетанковыми механизированными войсками Красной армии гвардии старший сержант Титов был представлен к ордену Красного знамени. Награда нашла своего героя в мае 2005 года.

О начале войны

Память ветерана бережно хранила воспоминания о начале войны. Прадедушка рассказывал: « День, когда началась война, помню как сейчас. 21 июня 1941 года я после окончания семилетки поехал в город Канск поступать в сельскохозяйственный техникум. Остановился у родного дяди. Он жил в Кан-Перевозе. На следующий день, в воскресенье была маевка. Погода выдалась отменная. Было тепло, солнечно. Люди веселились, гуляли. Танцевали. Мы с дядей попили пива, походили, посмотрели, как народ празднует. А потом вернулись домой. Дядя прикупил бутылочку кагора. И только мы сели за стол да подняли рюмки, чтобы чокнутся, как заговорило радио. Объявили о начале войны. Тогда дядя Аркадий, воевавший во время Первой мировой войны с немцами сказал: «Война продлится несколько лет. Германец воевать умеет. Ты, Сашка, забудь про женитьбу, тебя призовут на фронт, а ты, Пашка, домой иди». Я отправился на вокзал, чтобы уехать домой. Повсюду шли митинги. Выступающие все как один говорили о том, что война продлиться не более трех месяцев, что мы быстро разгромим врага, так вероломно напавшего на нас. В Яруле тоже был митинг. И там тоже говорили о быстрой победе над врагом. В первые дни войны мой отец и еще 126 ярульцев ушла на фронт.

Наш Колька — Герой Советского Союза

Мы работали на сенокосе. Гребли сено, метали зароды. Потом смотрим, легковая машина едет прямым ходом к нам. У всех мысли об одном: «Что-то случилось?» Мужчина вышел из машины и спрашивает Тотмину Кристину. Она как раз метала зарод, наверху стояла. Пока не закончила, не слезла. Оказалось, ей привезли сообщение о том, что ее сын Николай Яковлевич Тотмину сбил немецкого бомбардировщика, а второй вражеский самолет уничтожил таранным ударом. Случилось это 22 июля 1941 года. За это Николаю присвоили звание Героя Советского Союза, а также наградили орденом Ленина. Все только ахали: «Это же наш Колька стал Героем Советского Союза?! Ай да молодец» А его мать тогда увезли прямо с поля. Отправили в Ленинград в госпиталь, где сын ее лежал. После тарана поздно выпрыгнул из самолета, сильно обжег лицо и ударился о землю. А нас распирала гордость за нашего земляка. Геройский был парень, что и говорить.

От авиамеханика до танкиста

Деду вручили повестку 12 сентября 1941 года. Выделили жеребца, на котором он добрался до военкомата. А оттуда шестерых ирбейцев повезли на машине в Канск. Потом на пассажирском поезде доехала до Иркутска. Отправили учиться в Иркутскую школу авиамехаников. Стали проходить комиссию. Дед вспоминал: «Я ростом 1 метр 76 см, на турнике подтягивался 12 раз. А когда проверяли объем легких, так дунул, что поршень вылетел из аппарата. В общем, я один медкомиссию прошел и стал курсантом в школе. Изучали бомбардировщики, занимались строевой подготовкой, зубрили устав внутренней службы. Надоела мне эта учеба, хотелось на фронт, на передовую. Написал заявление, чтобы отправили в действующую армию. Капитан, которому я отдал заявление, порвал его. Сказал, успеешь еще, навоюешься. А после окончания школы отправили в Забайкалье переучиваться на танкиста. Наверно, потребность в них была больше. Так я стал механиком-водителем танка. После Забайкалья отправили в Читу, а потом в Горький, где я стал курсантом 19-й танковой бригады. Мы до тонкостей изучали иностранные модели танков. Определяли слабые, сильные стороны. Потом выдали обмундирование, присвоили звание старшего сержанта и отправили получать новый танк. Поскольку я был еще и авиамехаником, то быстро разобрался, что двигатели работают на разных оборотах. Отрегулировал, и танк заработал на полную мощность. Как-то командир сел в мой танк, а мне дали другой. Смотрю, и здесь не отрегулированы двигатели. Отладил как надо. А командир мне танк так и не вернул. Оно и понятно, бегал он быстрее других.

Из автомата по самолетам

Как-то получили приказ: люк на танке открыть, пулемет зарядить, настроить и никуда не отлучаться. А тут налетели вражеские самолеты. И давай утюжить. Наглые, летят низко, даже лицо летчика рассмотреть можно было. От бессилья и ненависти стал я стрелять в небо. Попасть не попал, но себя и танк спас. Трассирующие пули помешали летчику сделать точное попадание. Задело только броню. А вот в соседний танк бомба угодила прямо в люк. Экипаж в клочья.

В послеблокадном Ленинграде

После прорыва блокады Ленинграда получили разрешение побывать в этом героическом городе. Идем с другом по проспекту, а вокруг – ни души. Как будто и не город вовсе. Даже жутко стало. Наконец-то увидели одну женщину. Спрашиваем, мол, где же все? «А поумирали, — отвечает. — Вон, видите, из сугроба рука торчит. Хоронить некому». Вот такой был послеблокадный Ленинград…

Украина

Справка: «В феврале-марте 1944 года в результате крупного наступления советских войск от оккупации была освобождена практически вся Правобережная Украина. В июле 1944 года начали наступление войска 1-го Украинского фронта, окружившие 8 дивизий противника и освободившие Львов».

Из воспоминаний деда: «На Украине впервые увидел, как цветет каштан. Кругом разруха, снаряды рвутся, огонь полыхает, а он себе цветет. Как торжество новой жизни, светлого будущего. Такие вот моменты очень согревали душу и помнятся до сих пор. Хотя казалось, эка невидаль – дерево цветет!»

Румыния

Справка: «В феврале-марте в результате крупного наступления советских войск от оккупации была освобождена практически вся Правобережная Украина. Красная армия вышла к границе Румынии. При приближении Красной Армии к границам Румынии диктатор И.Антонеску был отстранен от власти и арестован. Король Михай 23 августа 1944 года заявил о разрыве союза с Германией и заключении перемирия с державами антифашисткой коалиции. 24 августа 1944 года Гитлер приказал подавить путч в Бухаресте, немецкая авиация подвергла город бомбардировке и попытались овладеть столицей. В ответ Румыния объявила войну Германии. Ее войска совместно с Красной Армией атаковали немецкие гарнизоны. 31 августа советские войска вступили в Бухарест»

Из воспоминаний деда: «Это в Румынии было. Дислоцировались мы в одном поселке. Приходит вестовой и говорит, что меня вызывают в штаб. Направляюсь я, стало быть, в штаб. Возле одного из домов человек, обнаженный по пояс, моется. Вижу, только зад торчит да голая спина. Прохожу мимо. А он мне вслед: «Стой! Почему честь не отдаешь?» «Да я. – отвечаю, — как-то не привык честь ж.. отдавать». Ох, и обозлился же он. Оказался старшим лейтенантом, начальником писарчуков из штаба. Разные были командиры. За одного не жалко было и жизнь отдать, а за другого и гроша ломаного не дал бы.

В Румынии стояли два месяца. Была пасха. К нам пришли две женщины и четыре мужчины. С собой принесли кучу крашеных яиц, виноградное вино, стряпню. Сначала выпили сами, а затем нам налили. Наши ребята веселились с ними всю ночь. А когда началось боевое наступление, было очень жалко убитых румын, ведь они были чьи-то отцы, мужья.

Сахар для танкистов

Однажды смотрим: на дороге пробка образовалась. Все куда-то бегут, какие-то ящики тащат. Отправили мы радиста. Прибегает вскоре и тоже тащит две коробки. В них оказался сахар. Бросил я их на пол, такое добро всегда пригодиться. Как-то нужно было делать марш-бросок километров в триста. Ехали, почти не останавливаясь. Наводчик мне только в рот сахар кидал. Так на одном рафинаде сутки и продержался.

Молитва из синагоги

Человек я крещенный. В Бога верил всегда. Однажды увидел синагогу – еврейскую церковь. Чем же, думаю, она отличается от нашей, православной? Зашел внутрь. А там такая красота! Разукрашено так, словно ты в рай попал. И молитвы на еврейском языке читают. Постоял я, посмотрел. Перекрестился и вышел. Каюсь. Прихватил с собой из синагоги небольшой свиточек. В танке развернул – молитва оказалась. Оставил в кабине как охранную грамоту. И во многих тяжелых случаях она нам помогала нам.

Молдавия

Довелось прадеду освобождать Молдавию. Он рассказывал: «6 июня 1944 года приехали в Молдавию, и услышали об открытии союзниками второго фронта. Заехали в одно село, а там ни души, ни собак, ни кур, ни коров. Остановились возле одного дома. Выходит пожилой мужик в каракулевой шапке в холщовых штанах, в кожаной куртке. Спрашиваем: «Что за село?» Отвечает: «Ургени». – «А где жители?» Он отвечает: «Немцы все забрали – скот, женщин, детей, всех в Германию отправили». Меня поселили в доме учителя. Все постройки были аккуратны, штакетник, тротуар. Хороший хлев, глинобитный, крыша из камыша.. Стоим день, стоим два, меня разобрало любопытство, я взял автомат подхожу к столбу возле дороги на нем Букурешты 272 км. А вскоре командир приказал заводить танк, и тут нам объявили, что наши войска взяли Крым. Вот радости было.

Белоруссия

Справка: «Самым мощным было наступление наших войск в Белоруссии (операция «Багратион»), начавшееся 23 июня. Главный удар был нанесен на центральном направлении, где из-за обилия болот противник не ожидал наступления. Особенно неожиданным был прорыв танков. Немецкие войска были наголову разбиты в районе Витебска, Бобруйска, Могилева, Орши. В окружении оказалось до 30 дивизий противника. Освобождена от врага не только вся Белоруссия, но и значительная часть Литвы и Восточной Польши».

В этих боях принимал участие и мой дед. Он рассказывал, с какими трудностями встретились наши войска на этом направлении: «В Белоруссии было много болот. Помню, как ехали по болотам, лежали деревья, по ним гусеницы и ехали. А иначе никак нельзя было проехать. 26 июня 1944 года подъехали к станции Смоляны. В яме за высоткой застряли сразу три танка и стали легкой мишенью для врага. Прямым попаданием снаряда разворотило наш танк. Командир был убит, два члена экипажа тяжело ранены. И меня тоже ранило в ногу. Смотрю, прямо на меня едет вражеская БМП. Что делать? Достаю пистолет. У гранаты выдергиваю чеку. Пусть только подойдет поближе! Вдруг она останавливается и разворачивается в другую сторону. А у меня в руке граната с выдернутой чекой! Пришлось бросить ее подальше. Потом пришли санитары. «Заберите сначала тяжелых, а я подожду», — сказал. В госпиталь отвезли на носилках, поставили под дерево. Потом еще принесли носилки, и их под дерево. Разговорились, оказалось на них лежал раненый немец. Наши хотели его побить, но я не разрешил. Оказалось ему было 16 лет, и его отец воевал против англичан. А я ему сказал, что мне 21 год, и мы воюем с отцом против немцев. Потом шесть месяцев лежал в госпитале. Хотели ногу отнять. Врачи долго спорили. Но потом все-таки решили попытаться оставить гангрену. После выписки признали непригодным к строевой. А отправили командиром отделения первого учебно-ремонтного батальона в город Горький, где учился на механика. В этом учебном центре я встретил победу. Как сейчас помню, разбудили нас в четыре утра. Все повыскакивали на улицу. Кричат. Обнимаются. Целуются. Плачут. Нас фронтовиков качать начали. Потом откуда-то появился самогон. А по такому святому поводу было не грех выпить.

Бери шинель, пошли домой

Снова открылась рана, и меня положили в госпиталь. А после лечения совсем отправили домой, это было 15 июня 1945 года. Начальник части посоветовал сказать мне, что еду домой до Иркутска, чтобы больше получить паек, так как дома, наверное, ничего нет из продуктов. Дали 3 булки хлеба, 700 грамм сахара, 2 банки консервы. Доехал до Солянки, там земляка встретил. Пошли искать машину. Оказалось, что машина, приехавшая, встречать фронтовиков из Ирбейского района сломалось. Надо было ждать несколько дней. Да разве ж утерпишь, когда он, дом, рядом! Пошли мы с земелей пешком. Дошли до больших Ключей, зашли к его родственникам. Попутчика моего так и не отпустили, а я пошел пешком дальше. Сильно болела нога. Гостинцы, которые вез домой – три булки хлеба, тушенка, сахар – становились непосильным грузом. Встретил односельчан, которые ехали в город, спросил, есть ли у матери хлеб. Ответили, что есть. Со спокойной душой повесил на придорожной березе сумку с хлебом и пошел дальше. А молва уже впереди меня бежит: Пашка Титов с фронта вернулся! За мной коня отправили. А я как раз под мостик свернул. Отдохнуть, умыться. Водицы спить. На душе радость необыкновенная: «Ну, здравствуй, родина милая! – говорю. – Здравствуй, реченька!» Разговариваю так и слышу: кто-то по мосту на коне проехал. Это оказывается за мной ехали. А я вышел из-под моста и пошел дальше. Пацаны навстречу с криками: «Вот он! Вот он!» А тут и брат с сестрой на коне вернулись. Посадили и – домой. А там полон двор народу. Кто плачет, кто смеется – радость для всех: еще один фронтовик домой живым вернулся. Мама потом на стол собирать стала. Извиняется, мол. Прости сынок, хлеба у нас нет ни кусочка. Эх, говорю, мама, а я оставил на березе возле Больших Ключей целых три булки! Знать бы, так ни за что бы не оставил…»

После войны были нелегкие годы трудовой деятельности, сначала учетчиком тракторной бригады, потом агрономом в колхозах Ирбейского района, в МТС, председателем колхоза «1-е Мая». За добросовестный труд был награжден орденом Трудового Красного Знамени. И жил мой прадед Павел Титов честно, как и воевал. С любимой супругой Надеждой Васильевной прожил в счастливом браке более 60 лет. Вместе вырастили четверых детей, которые подарили родителям пятерых внуков. Есть и правнуки. Один правнук служит сейчас в Президентском полку и весной демобилизуется. Он гордится внуком!
А мы гордимся таким земляком!

Председатель Ирбейской МО ВОИ
Юрий Ивашкин
и Ирбейский МБУК «Районный краеведческий музей»

Поделитесь этой публикацией в социальных сетях: